Оксана Хикматулина: «Благотворительность — это не работа, это черта характера».
Половину своей жизни эта хрупкая девушка помогает другим людям и мечтает сделать добро популярным. Знакомьтесь — волонтёр Оксана Хикматулина, которая счастлива от того, чем занимается.
— Оксана, я изучила ваш "Инстаграм" с самого начала — 20 мая будет 10 лет с первого поста. Вы журналист, телеведущая, фотограф, сценарист, продюсер, но всё это со временем отошло на второй план, и вы сосредоточились на людях с онкологией и тяжёлыми заболеваниями. Зачем вам это? — Я давно в волонтёрстве, и в какой-то момент поняла, что помогать людям у меня получается лучше всего. Когда я работаю над благотворительным проектом — всё складывается как пазл, рядом появляются хорошие люди, и вселенная даёт добро. Это так здорово, меня это делает счастливой. Ведь в помощи людям есть смысл. На онкологии я сосредоточилась после того, как заболела моя подруга Настя Поползина. Мы с ней создали портал помощи людям, живущим с раком (в "Инстаграме" @re.missiya), и у меня началась другая жизнь. Мы с Настей прошли непростой путь, я обрела опыт, который нужно было применить. Чтобы всё было не зря. Ведь потерять друга — это очень тяжело, должен был быть какой-то смысл в этой потере. Я увидела его так — теперь поддерживаю сборы тяжелобольным людям, помогаю им информационно, связываю их со специалистами или людьми с таким же диагнозом, чтобы они обрели поддержку и не чувствовали себя одиноко в этом испытании.
— Можно ли сказать, что «делать добро популярным» стало делом жизни? — Я бы сказала образом жизни. Для меня это естественно. Я вдохновляюсь сильными и добрыми людьми и готова рассказывать о них бесконечно, в своём блоге в том числе.
— А не хотели бы открыть фонд, как Чулпан Хаматова, Нюта Федермессер, Константин Хабенский? Вообще, кто из современных личностей вас вдохновляет? — У меня нет желания создавать фонд пока. Это большой механизм, где есть свои правила и ограничения. Я по душевному порыву действую. Мне нравится Чулпан Хаматова и Константин Хабенский. Но вдохновляюсь я как раз не звёздами. Те люди, с которыми я общаюсь каждый день, — они круче любого супермена. У нас с Александром Штеле есть автоволонтёрский клуб, который возит людей с онкологией на лечение. Обычные горожане на своих авто бесплатно подвозят пациентов, которым физически тяжело. Так вот, среди наших водителей есть даже люди с онкологией! Люди с диагнозом помогают другим! Вдохновляют волонтёры — тот же Саша Штеле, он победил лейкоз, лечился в Китае, сам находится в трудном финансовом положении, но каждый день он помогает бездомным: документы восстанавливает, на лечение возит их, социализирует. Оксана Василишина — руководитель поискового отряда «Поиск пропавших детей», она и её команда и день и ночь занимаются этим! Они волонтёры! Вдохновляют семьи, которые берут детей из детских домой. Это круто.
— Из чего складывается ваш самый обычный день? — Я захожу в телефон и пропадаю. Иногда выхожу в реальность. Я и работаю (занимаюсь СММ), и волонтерю онлайн. Сейчас я в большей степени нахожусь дома, из-за пандемии не вожу младшего сына в сад и сама стараюсь по минимуму контактировать. У меня богатая жизнь в голове. Сейчас можно в соцсетях горы свернуть, при этом не выйдя из комнаты. Бывает, что найдёшь человеку нужного врача или лекарство, доброе слово скажешь, уговоришь онкобольного на лечение (некоторые отказываются лечить рак). Напишешь пост про ребёнка, который болеет, люди подхватывают, репостят, и ему на счёт в течение нескольких дней полмиллиона приходит. По ощущениям мой день проходит на вулкане. А если смотреть со стороны: я «сижу в телефоне». У меня нет выходных и рабочих часов, места работы и рутины. Это последние полгода так. До этого был постоянный драйв и в реале. Но всё меняется, и то, что сейчас, — временно.
— Как вы объясняете своим детям, кем вы работаете и что делаете? — Пятилетний сын Лев в моё волонтёрство не погружён, я ему рассказала о том, что пишу посты для медицинских аккаунтов. Показала видео с операции. Его это удивило. Кирилл (14 лет) в курсе всего. Лет до 12 он мне во всём помогал, сейчас у него появились свои увлечения, и он в моих делах не участвует.
— Не хотите возобновить прекрасный проект «Мечтатели», где вы исполняли желания детишек с ДЦП? — Я бы хотела, чтобы это дело продолжалось, но я сама с этим не справлюсь. Я продолжаю общаться с ребятами из «Мечтателей». И, конечно, их не забываю — за три года существования проекта мы с Дарьей Нощик (соавтор «Мечтателей») и нашей огромной командой исполнили более 50 желаний. Это большое дело. Сейчас у меня новая инициатива — мы с командой ReKids поддерживаем детей с онкологией, которые на свой день рождения или другие праздники оказываются в больнице. Грустно праздники встречать не дома, мы радуем ребятишек в эти непростые дни. Организовываем и дарим им подарки. А ещё совсем скоро начнём исполнять мечты лежачих больных. «Мечтатели» имеют продолжение, но в других формах.
— Как думаете, что нужно/можно сделать, чтобы мы не собирали всем миром на лечение детей? — Я не знаю ответа на этот вопрос, думаю, его стоит задавать власть имущим.
— У вас не опускаются руки от того, что всем помочь невозможно и получается замкнутый круг? Закрываете очередной сбор, а ещё сотня таких вариантов ждёт? — Я не беру на себя ответственность за весь сбор, помогаю по мере своих сил и возможностей. Размещаю информацию, стараюсь рассказать историю так, чтобы достучаться до сердец. А через неделю у меня другой герой. И всё по новой. Люди, которым нужна помощь, им важна любая поддержка, и если я опущу руки… будет только хуже.
— Как вы учитесь не принимать всё близко к сердцу и иметь силы помогать дальше? Особенно если есть обиды: почему помогли ему, а не мне? — В Красноярске очень много людей, кому нужна помощь. И я каждый день узнаю об этом. Такой поток информации. Я иногда беру паузу, а летом я выхожу на воду на сапборде. Это мне очень помогает восстановиться и стать счастливее. А про обиды… Я трезво оцениваю возможности волонтёра и обычного живого человека — невозможно всем помочь. Я стараюсь не обижать людей, но если кто-то обижается — у них есть это право. Меня расстраивает, что герои, которым я помогаю (некоторые из них становятся близки) — уходят, умирают. Тут меня спасает вера в Бога. Я не знаю, как это можно принять без веры.
— Любимый вопрос Владимира Познера: «Оказавшись перед Богом, что вы ему скажете?» — Спасибо.
— Верите в жизнь после смерти? — Конечно, я верю в то, что смерть — это не конец. Только вот доказать вам не смогу.
— Остались ли ещё хейтеры, которые пишут вам: «Кто о тебе бы знал, если бы не Настя»? Были ещё ужасные комментарии, что вы просто пиаритесь на чужом горе. Как вы относитесь к этим людям? — Нет больше хейтеров, я их такими не считаю. Я пересмотрела своё отношение к таким людям. Мне они не враги, у них просто другое мнение. Захотели — написали. Про чужое горе тоже не пишут. Я стараюсь рассказывать о тех, кому это действительно нужно. С героями и их родителями общаюсь напрямую.
— Если бы не ваш проект re.missiya, благотворительность, ТВ, кем бы вы ещё могли быть, кем бы работали? — Врачом, наверное, если помечтать. Врачом Красного Креста. Благотворительность — это не работа, это черта характера. Она прекрасно вписывается в любую деятельность.
— Есть ли сейчас у вас такие же близкие, родные по духу люди, как Настя? Если да, не страшно и больно было опять так близко подпускать людей? — У меня есть родные и близкие люди, есть друзья, которых я очень люблю. Они всегда были: и до дружбы с Настей, и во время, и после её ухода. Страх — это недоверие Богу, я стараюсь доверять. Я вообще не думаю о том, как близко подпускаю человека. Если пазл сошёлся, то не важно… Все мы тут временно, уж точно не стоит себе отказывать в дружбе и любви.
— Не хотели бы уехать из Красноярска, из России? — Бывают такие мысли и фантазии, не скрою.
— Если бы вы оказались во власти, что бы изменили/сделали в первую очередь? — Создала бы такой закон, который позволял бы людям без документов получать плановое лечение. Онкологические больные без документов не могут лечиться, и многие умирают, пока им восстанавливают паспорт. Не всегда это происходит быстро, например, если человек не из Красноярска. Озадачилась бы проблемой сиротства в России. Почему у нас переполнены детские дома, выпускники которых становятся бездомными? К детям из детских домов нужен особый подход, им нужна семья. Без этой опоры человеку сложно реализоваться.
— Если человек захочет помочь вашему проекту, как это сделать? — У нас несколько направлений, в которых нужны волонтёры: это автоволонтёрский клуб «Ремиссия», можно вступить в наш чат и в свободное время возить тяжёлых онкологических больных на лечение. Мы делаем это бесплатно. Для ребятишек с онкологией у нас есть проект ReKids, о котором я уже говорила. Если хотите присоединиться — пишите мне, в "Инстаграме" меня можно найти под ником @oxana.hi
— В вашей ленте довольно много Курта Кобейна. Что он для вас значит? — Я ребёнок 90-х. Курт Кобейн — любимый исполнитель, его музыка у меня ассоциируется с юностью. Это такой триггер, который меня отбрасывает в прошлое.
— Вы счастливый человек? — На момент разговора — ДА! Это чувство постоянно колеблется. Это нормально.