Телеведущие летом ходят в отпуск, в отличие от новостей, которые постоянно в строю. Отдохнувшая ведущая телеканала «Прима» Анастасия Цыганова рассказала нам про свою работу, мифы про ТВ и что говорить людям, которые думают, что телевизор никто не смотрит.
— Настя, что вам больше нравится: работа ведущей в студии или работа корреспондентом в полях?
— Это вообще две разные работы! Загруженность разная. Вести новости и передачи нравится больше, потому что это… проще. Да, прямой эфир — это большая ответственность, но сама «работа» длится часа три от силы: это вычитка текстов, редактирование их под себя, поход к гримёру на макияж с причёской и сам эфир. Не «газель» разгружать, конечно!
А работа корреспондента — это про вечный бег куда-то. Это всегда бесконечный поток новых историй. Может, поэтому мне это пока не надоедает. В полях проявляется весь креатив, это же работа в команде: оператор, корреспондент, водитель. Тебя может забросить в любую часть города или края. Корреспонденты запросто могут работать таксистами — в улицах мы более чем хорошо ориентируемся. Можно и по стране, и по миру поездить, если редакция планирует командировки.
Мы делали проекты и в Ханты-Мансийске, и в Подкаменной Тунгуске, и в Таиланде, и в Чехии (проект «Пора валить?»). Для меня работа корреспондентом перекликается с
общественной работой, потому что каждый день ты пытаешься решить или хотя бы осветить чужие и общегородские проблемы. Если получается — круто. Если нет — стараешься сильно не расстраиваться. Из плюсов работы возможность писать интервью — мои самые запоминающиеся с певицей LP, с историком моды Александром Васильевым и научным журналистом Алексеем Водовозовым.
— Что вы сами себе говорите, когда вечером в 19:00 становитесь перед камерой в прямой эфир?
— «К чертям собачьим!». Нет, правда — это уже фирменная фразочка, за секунды до эфира выпускающий режиссёр говорит в «ухо» через подслушку: «Ни пуха!», и однажды как-то само вылетело про чертей. Теперь это маленькая традиция. Кто-то перед эфиром яростно жуёт жвачку, чтобы улучшить дикцию (это, кстати, работает), кто-то, наверное, говорит «Поехали!». У всех свои ритуалы. А если серьёзно, настраиваюсь энергетически, что ли… Человек в кадре не должен быть умирающим лебедем. Могу походить кругами, как тигр в клетке, — операторы уже привыкли к таким действиям. В этот момент прокручиваю в голове вёрстку новостей, чтобы не было запинок, ненужных пауз, чтобы не потерялись интонационные акценты в предложении. Чем понятнее я буду «читать», тем выше шанс, что работа редакции не вылетит из экрана как пшик, а люди действительно получат нужную информацию.
— Настя, что вам больше нравится: работа ведущей в студии или работа корреспондентом в полях?
— Это вообще две разные работы! Загруженность разная. Вести новости и передачи нравится больше, потому что это… проще. Да, прямой эфир — это большая ответственность, но сама «работа» длится часа три от силы: это вычитка текстов, редактирование их под себя, поход к гримёру на макияж с причёской и сам эфир. Не «газель» разгружать, конечно!
А работа корреспондента — это про вечный бег куда-то. Это всегда бесконечный поток новых историй. Может, поэтому мне это пока не надоедает. В полях проявляется весь креатив, это же работа в команде: оператор, корреспондент, водитель. Тебя может забросить в любую часть города или края. Корреспонденты запросто могут работать таксистами — в улицах мы более чем хорошо ориентируемся. Можно и по стране, и по миру поездить, если редакция планирует командировки.
Мы делали проекты и в Ханты-Мансийске, и в Подкаменной Тунгуске, и в Таиланде, и в Чехии (проект «Пора валить?»). Для меня работа корреспондентом перекликается с
общественной работой, потому что каждый день ты пытаешься решить или хотя бы осветить чужие и общегородские проблемы. Если получается — круто. Если нет — стараешься сильно не расстраиваться. Из плюсов работы возможность писать интервью — мои самые запоминающиеся с певицей LP, с историком моды Александром Васильевым и научным журналистом Алексеем Водовозовым.
— Что вы сами себе говорите, когда вечером в 19:00 становитесь перед камерой в прямой эфир?
— «К чертям собачьим!». Нет, правда — это уже фирменная фразочка, за секунды до эфира выпускающий режиссёр говорит в «ухо» через подслушку: «Ни пуха!», и однажды как-то само вылетело про чертей. Теперь это маленькая традиция. Кто-то перед эфиром яростно жуёт жвачку, чтобы улучшить дикцию (это, кстати, работает), кто-то, наверное, говорит «Поехали!». У всех свои ритуалы. А если серьёзно, настраиваюсь энергетически, что ли… Человек в кадре не должен быть умирающим лебедем. Могу походить кругами, как тигр в клетке, — операторы уже привыкли к таким действиям. В этот момент прокручиваю в голове вёрстку новостей, чтобы не было запинок, ненужных пауз, чтобы не потерялись интонационные акценты в предложении. Чем понятнее я буду «читать», тем выше шанс, что работа редакции не вылетит из экрана как пшик, а люди действительно получат нужную информацию.
— Волнуетесь или уже как по маслу?
— Да если честно, как по маслу — думаю, привыкла. Главное не думать, сколько в этот момент глаз на тебя смотрит. Вести новости начала в 2016 году, поэтому волнует не сам факт выхода в эфир, а конкретные моменты выпуска. Например, редко, но бывают сложные тексты с какими-то терминами. Их физически тяжело читать — рот сломаешь, конечно, это переживательно и даёт напряжение. Надеюсь, его не видно в эфире (смеётся).
И ещё после отпуска тяжело вливаться! После большого перерыва есть волнение, могут руки мёрзнуть. Или появляются потные ладошки. Я в жизни не очень разговорчивый человек, поэтому за время отпуска могу подзабыть, как с людьми разговаривать. Так что речевой аппарат свой хочешь не хочешь, но лучше всегда держать в тонусе при такой-то работе.
— На телеведущих учатся или если дано, то дано? И, кстати, кто вы по образованию?
— Думаю, не каждый может вести новости, но очень у многих бы это получилось. Просто у каждого была бы своя фишка, шарм, ритм. Если человек поставит цель — стать диктором или ведущим развлекательной программы, рано или поздно, после тренировок, практики он сможет вести.
У нас же сейчас каждый второй — блогер. Все «оцифровывают» себя. Если сильных проблем с речью и стеснительностью нет, выучиться можно. Это как с певцами — нужен слух, а дальше можно развиваться в рамках диапазона. Всегда вспоминаю историю знаменитостей, которые заикались, но это не помешало им добиваться своих целей, например, Джулия Робертс. Или рэпер Гуф, он в интервью писал, что страдает логоневрозом, это нарушение темпа речи. А ещё посмотреть можно фильм «Король говорит» — там про ораторское искусство хорошо показывают. Но в конечном итоге выбор ведущего зависит от политики редакции, от начальства. Если издание решает, что вам это дано, что вы можете, вы достойны представлять канал, радиостанцию — да будет так. Но нельзя прийти с улицы и сказать — я хочу быть ведущим. Сейчас нужно быть в повестке. Практика «приглашённых ведущих», когда просто приходит нанятый диктор и вечером оттарабанивает 20 минут эфира, мне кажется, давно ушла. Для примера: у нас на «Приме» все ведущие — они же и корреспонденты, и редакторы. Утром человек готовит новости, вечером приносит это блюдо в дома красноярцев. Это честный рецепт.
А по образованию я журналист, заканчивала наш СФУ, Институт филологии и языковой коммуникации. Начинала очно, потом подзависла на студенческом ТВ и перешла на заочное, так что успела поучиться сразу в двух группах. ФЖ10-02б, всем привеееет!
— Да если честно, как по маслу — думаю, привыкла. Главное не думать, сколько в этот момент глаз на тебя смотрит. Вести новости начала в 2016 году, поэтому волнует не сам факт выхода в эфир, а конкретные моменты выпуска. Например, редко, но бывают сложные тексты с какими-то терминами. Их физически тяжело читать — рот сломаешь, конечно, это переживательно и даёт напряжение. Надеюсь, его не видно в эфире (смеётся).
И ещё после отпуска тяжело вливаться! После большого перерыва есть волнение, могут руки мёрзнуть. Или появляются потные ладошки. Я в жизни не очень разговорчивый человек, поэтому за время отпуска могу подзабыть, как с людьми разговаривать. Так что речевой аппарат свой хочешь не хочешь, но лучше всегда держать в тонусе при такой-то работе.
— На телеведущих учатся или если дано, то дано? И, кстати, кто вы по образованию?
— Думаю, не каждый может вести новости, но очень у многих бы это получилось. Просто у каждого была бы своя фишка, шарм, ритм. Если человек поставит цель — стать диктором или ведущим развлекательной программы, рано или поздно, после тренировок, практики он сможет вести.
У нас же сейчас каждый второй — блогер. Все «оцифровывают» себя. Если сильных проблем с речью и стеснительностью нет, выучиться можно. Это как с певцами — нужен слух, а дальше можно развиваться в рамках диапазона. Всегда вспоминаю историю знаменитостей, которые заикались, но это не помешало им добиваться своих целей, например, Джулия Робертс. Или рэпер Гуф, он в интервью писал, что страдает логоневрозом, это нарушение темпа речи. А ещё посмотреть можно фильм «Король говорит» — там про ораторское искусство хорошо показывают. Но в конечном итоге выбор ведущего зависит от политики редакции, от начальства. Если издание решает, что вам это дано, что вы можете, вы достойны представлять канал, радиостанцию — да будет так. Но нельзя прийти с улицы и сказать — я хочу быть ведущим. Сейчас нужно быть в повестке. Практика «приглашённых ведущих», когда просто приходит нанятый диктор и вечером оттарабанивает 20 минут эфира, мне кажется, давно ушла. Для примера: у нас на «Приме» все ведущие — они же и корреспонденты, и редакторы. Утром человек готовит новости, вечером приносит это блюдо в дома красноярцев. Это честный рецепт.
А по образованию я журналист, заканчивала наш СФУ, Институт филологии и языковой коммуникации. Начинала очно, потом подзависла на студенческом ТВ и перешла на заочное, так что успела поучиться сразу в двух группах. ФЖ10-02б, всем привеееет!
— Самая странная вещь или миф, который слышали про работу на ТВ?
— Их два. Работа на ТВ — это полный гламур. Ладно, шучу, но в 2000-е и правда сложился стереотип, что телек — это успешный успех. Скажите это корреспонденту, который с утра поехал на порыв канализации, днём залетел на заседание Горсовета, а вечером встрял на пожаре или на включении про пробки под каким-нибудь лютым ветром. Не гламурно!
А второй миф — это «вы же наизусть учите весь текст»? Но сейчас уже ни для кого не секрет, что основной текст ведущего прописан в суфлёре.
— Что бы вы ответили человеку, который говорит «Ой, да телевизор сейчас никто не смотрит…»?
— Мне самой интересен этот вопрос! Вот вы готовите ужин, фоном у вас что идёт? Музыка, YouTube, радио или всё-таки какой-то фильм и городские новости? Я лично знаю людей, которые нас смотрят. Значит, им недостаточно сухой выкладки в телеграм-каналах, они хотят увидеть свой город, знакомые улицы, места, своих соседей, узнать подробности об открытии нового заведения или о каком-то ЧП, которое их зацепило. Я обычно отвечаю на эту фразу, что я сама телек тоже не смотрю, ведь я с другой стороны экрана. Люди реагируют как на шутку, и всем хорошо.
— А может быть такое, что редактор предложит съёмку, и вы скажете – «Я отказываюсь это снимать!»? Что это может быть за тема?
— Пу-пу-пуууу... Нет такого! Во-первых, редактор же не сумасшедший, чаще адекватный человек, профессионал. Если предлагает, значит, эта тема уже имеет место быть, она уже нормальная, актуальная. Ездим и на растерзанных собаками косуль, и на очаг свиной чумы, и на рядовые политические съёмки, вне зависимости от личных предпочтений. В красной ковидной зоне снимали проект «Дневники волонтёров». Отказов от съёмок не было. Правда, после съёмок в ковидном госпитале водитель нас долго опрыскивал спреем-дезинфектором, на всякий случай. Имел полное право.
— Вы же ещё и шикарно поёте. Как в вашей жизни появилась музыка?
— О, музыка появилась раньше, чем телек, конечно. Спасибо родителям — отдали в 10-й школе на вокал, потом в кружок при Дворце пионеров, потом мы переехали в ДК ЖД, занимались у преподавателя Ирины Концур. А потом начался рок, рок-н-ролл, неформальные тусовки, рок-вечеринки в клубе «Эра». Выступление с красноярским музыкантом Сашей Клевцовым, до сих пор иногда играем в барах. С тех пор люблю это всё. А сейчас пою в коммерческой кавер-группе. Это дополнительная денежка, психологическая разгрузка и смена обстановки.
— Их два. Работа на ТВ — это полный гламур. Ладно, шучу, но в 2000-е и правда сложился стереотип, что телек — это успешный успех. Скажите это корреспонденту, который с утра поехал на порыв канализации, днём залетел на заседание Горсовета, а вечером встрял на пожаре или на включении про пробки под каким-нибудь лютым ветром. Не гламурно!
А второй миф — это «вы же наизусть учите весь текст»? Но сейчас уже ни для кого не секрет, что основной текст ведущего прописан в суфлёре.
— Что бы вы ответили человеку, который говорит «Ой, да телевизор сейчас никто не смотрит…»?
— Мне самой интересен этот вопрос! Вот вы готовите ужин, фоном у вас что идёт? Музыка, YouTube, радио или всё-таки какой-то фильм и городские новости? Я лично знаю людей, которые нас смотрят. Значит, им недостаточно сухой выкладки в телеграм-каналах, они хотят увидеть свой город, знакомые улицы, места, своих соседей, узнать подробности об открытии нового заведения или о каком-то ЧП, которое их зацепило. Я обычно отвечаю на эту фразу, что я сама телек тоже не смотрю, ведь я с другой стороны экрана. Люди реагируют как на шутку, и всем хорошо.
— А может быть такое, что редактор предложит съёмку, и вы скажете – «Я отказываюсь это снимать!»? Что это может быть за тема?
— Пу-пу-пуууу... Нет такого! Во-первых, редактор же не сумасшедший, чаще адекватный человек, профессионал. Если предлагает, значит, эта тема уже имеет место быть, она уже нормальная, актуальная. Ездим и на растерзанных собаками косуль, и на очаг свиной чумы, и на рядовые политические съёмки, вне зависимости от личных предпочтений. В красной ковидной зоне снимали проект «Дневники волонтёров». Отказов от съёмок не было. Правда, после съёмок в ковидном госпитале водитель нас долго опрыскивал спреем-дезинфектором, на всякий случай. Имел полное право.
— Вы же ещё и шикарно поёте. Как в вашей жизни появилась музыка?
— О, музыка появилась раньше, чем телек, конечно. Спасибо родителям — отдали в 10-й школе на вокал, потом в кружок при Дворце пионеров, потом мы переехали в ДК ЖД, занимались у преподавателя Ирины Концур. А потом начался рок, рок-н-ролл, неформальные тусовки, рок-вечеринки в клубе «Эра». Выступление с красноярским музыкантом Сашей Клевцовым, до сих пор иногда играем в барах. С тех пор люблю это всё. А сейчас пою в коммерческой кавер-группе. Это дополнительная денежка, психологическая разгрузка и смена обстановки.
— Как физически, по расписанию, возможно совместить работу на концертной площадке до глубокой ночи и работу в редакции?
— Да, это жёстко. Надо пить витамины и регулярно ходить на массаж! Но тяжело только первый месяц, потом втягиваешься. Сейчас график такой: с понедельника по пятницу работа в редакции. В ночь с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье — концерты в клубах города, на свадьбах или корпоративах. Спасибо коллегам с «Примы», что отпускают меня в пятницу вечером и не ставят в этот день никакие дежурства. Ну и по воскресеньям мы выступления обычно не берём, так что в понедельник я — уже огурец. Такой, малосольный (смеётся). Но движение — это и правда жизнь. Учёные же доказали.
— Да, это жёстко. Надо пить витамины и регулярно ходить на массаж! Но тяжело только первый месяц, потом втягиваешься. Сейчас график такой: с понедельника по пятницу работа в редакции. В ночь с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье — концерты в клубах города, на свадьбах или корпоративах. Спасибо коллегам с «Примы», что отпускают меня в пятницу вечером и не ставят в этот день никакие дежурства. Ну и по воскресеньям мы выступления обычно не берём, так что в понедельник я — уже огурец. Такой, малосольный (смеётся). Но движение — это и правда жизнь. Учёные же доказали.
— Увидели, что вы теперь добавляете, что «Новости Прима» — № 1. Что это значит?
— Всё просто, «Прима» — первая частная телекомпания Красноярска. И одна из первых в России. Мы появились 20 февраля 1991 года. Телекомпания старше меня, очуметь! Само слово «прима» с латинского переводится как «первая». И, конечно, мы всегда были в числе первых по рейтингам. Например, по данным MediaHills «Новости Прима» в 19:00 — одни из лидеров вечернего эфира в Красноярске среди новостных программ региональных СМИ.
А сейчас «Прима» — единственное медиа в крае, которое позиционирует себя как трендсеттерское и новационное, то есть если дело касается запуска новых форматов в эфире, городских событий или пробы ведущих из нейросетей — мы тут как тут.
— За последние 30 с лишним лет многое поменялось. Что остаётся неизменным для вашей редакции? Есть какие-то золотые правила «Примы»?
— Мы любим взвешенную позицию. Стараемся нестандартно подходить к каждому сюжету. Не впадать в истерику. Сомневаться во всём, чтобы увидеть проблему целиком. Ценим детали. Иногда только абсурд помогает привлечь должное внимание.
Приведу пример: управляющая компания годами не содержит подъезд. На стенах от сырости выросли РЕАЛЬНЫЕ ГРИБЫ. Корреспондент с жильцами собирает эти грибы, жарит. И несёт в сковородке в офис УК с вопросом «сколько можно?». Это лишь один пример подхода.
Но самое ценное для меня как для сотрудника СМИ — это коллектив. Многие думают, что журналисты как пауки в банке, но это точно не про «Приму». У нас, мне кажется, даже общее чувство юмора. Это очень помогает. Звучит абсолютно по-киношному, как в фильмах «Форсаж», но мы медиасемья. Думаю, в этом секрет нашей телеэнергии. Рады делиться ей с вами!
— Всё просто, «Прима» — первая частная телекомпания Красноярска. И одна из первых в России. Мы появились 20 февраля 1991 года. Телекомпания старше меня, очуметь! Само слово «прима» с латинского переводится как «первая». И, конечно, мы всегда были в числе первых по рейтингам. Например, по данным MediaHills «Новости Прима» в 19:00 — одни из лидеров вечернего эфира в Красноярске среди новостных программ региональных СМИ.
А сейчас «Прима» — единственное медиа в крае, которое позиционирует себя как трендсеттерское и новационное, то есть если дело касается запуска новых форматов в эфире, городских событий или пробы ведущих из нейросетей — мы тут как тут.
— За последние 30 с лишним лет многое поменялось. Что остаётся неизменным для вашей редакции? Есть какие-то золотые правила «Примы»?
— Мы любим взвешенную позицию. Стараемся нестандартно подходить к каждому сюжету. Не впадать в истерику. Сомневаться во всём, чтобы увидеть проблему целиком. Ценим детали. Иногда только абсурд помогает привлечь должное внимание.
Приведу пример: управляющая компания годами не содержит подъезд. На стенах от сырости выросли РЕАЛЬНЫЕ ГРИБЫ. Корреспондент с жильцами собирает эти грибы, жарит. И несёт в сковородке в офис УК с вопросом «сколько можно?». Это лишь один пример подхода.
Но самое ценное для меня как для сотрудника СМИ — это коллектив. Многие думают, что журналисты как пауки в банке, но это точно не про «Приму». У нас, мне кажется, даже общее чувство юмора. Это очень помогает. Звучит абсолютно по-киношному, как в фильмах «Форсаж», но мы медиасемья. Думаю, в этом секрет нашей телеэнергии. Рады делиться ей с вами!
Все указанные в интервью проекты и программы имеют возрастную категорию 16+